Спойлер! (кликните для показа/скрытия)«Молдавия берется за ручку двери в НАТО»
Вице-премьер РФ, спецпредставитель президента по Приднестровью Дмитрий Рогозин на прошлой неделе посетил Тирасполь, где принял участие в военном параде по случаю Дня Победы. В интервью корреспонденту «Ъ» Владимиру Соловьеву он рассказал, при каких условиях Россия может признать или присоединить Приднестровье и чем Москва ответит на подписание Молдавией соглашения об ассоциации с ЕС.
— После воссоединения Крыма с РФ все заговорили, что следующее Приднестровье. Это так?
— Россия своей позиции в рамках переговорного и миротворческого процесса не меняла (Москва признает территориальную целостность Молдавии.— «Ъ») и не собирается этого делать. Мы прекрасно понимаем всю сложность ситуации, в которой может оказаться Приднестровье, и предпринимаем усилия, чтобы после подписания соглашения об ассоциации между Молдавией и ЕС непризнанная республика и ее граждане не оказались в ситуации полной изоляции и экономической блокады. На этом мы делаем главный акцент.
Что касается сравнения Приднестровья с Крымом, то в Крыму возникла абсолютно реальная угроза жизни и безопасности местных жителей. Именно поэтому президент РФ принял историческое решение о воссоединении Крыма с Россией.
Здесь мы видим прямое доказательство известной истины, вытекающей из международного права. Истина такова: есть два принципа, которые во многом противоречат друг другу,— принцип права наций на самоопределение и принцип территориальной целостности. Обычно международное сообщество исходит из принципа территориальной целостности, уважения общепризнанных границ. Но в принципе территориальной целостности есть исключение: если над конкретным народом или регионом страны нависает угроза физического истребления, то принцип наций на самоопределение берет верх.
Эти исключения бывают, несмотря на то что более увесистым выглядит принцип территориальной целостности. Если мы сравним ситуацию с Косово и ситуацию с Крымом, то мы увидим эту большую разницу. В 2008 году Запад пошел на признание независимости Косово, хотя никакой угрозы косоварам не было: война давно закончилась, Слободан Милошевич был арестован и вывезен в Гаагу, а в Белграде сидело ультрадемократическое правительство Бориса Тадича. Тем не менее Запад пошел на признание. Почему? Потому что хотел кушать.
— В случае с Приднестровьем Россия, выходит, не голодна, раз не собирается его признавать?
— Мы интегрировали Крымский полуостров в состав России, восстановили историческую справедливость, чтобы обеспечить безопасность крымчан от хунты и угроз, которые исходили от Киева.
В Приднестровье сейчас ситуация стабильная. Она крайне сложна с экономической точки зрения, потому что Кишинев вопреки здравой логике и чаяниям молдавских избирателей вознамерился подписать ассоциацию с ЕС, несмотря на то что абсолютное большинство молдавских трудовых мигрантов — 700 тыс.— работают в РФ, а не на Западе. Они ногами проголосовали за Россию, за союз с ней, за интеграцию. Но молдавское руководство думает иначе, видимо, пытаясь себя в брюсселях трудоустроить и обеспечить свое личное благо. Но мы не видим угрозы физического плана по отношению к Приднестровью. Главный вызов для России не физическая защита соотечественников и граждан РФ в Приднестровье, а обеспечение их гражданских, экономических и политических прав.
— Тем не менее приднестровский парламент обратился к президенту Путину, к Госдуме с просьбой признать Приднестровье. И это обращение было проигнорировано.
— Оно не проигнорировано. Не было никакого ответа.
— Именно. Ни да, ни нет. Повисло в воздухе.
— А не может быть ни да, ни нет. Ситуацию мы видим в динамике. Видим, что происходит рядом, в Одесской области, где заживо сожгли антифашистов. После этих событий РФ не может давать какие-то ответы или приветы слать кому-то. Мы предпринимаем определенные действия, чтобы охладить пыл придурков, которые в том числе готовы лезть и в Приднестровье. Мы знаем об этих угрозах. В этой связи президент России уже говорил с европейскими лидерами, говорил о недопустимости изоляции Приднестровья. Мы надеемся, что пока нам хватит дипломатии.
— То есть «вежливые люди» могут появиться в Приднестровье, только если будет угроза физической безопасности?
— Безусловно.
— РФ не собирается признавать Приднестровье и присоединять его. В то же время Приднестровье не хочет интегрироваться в состав Молдавии. Какой тогда выход?
— Здесь не Приднестровье заказывает музыку, а Кишинев. Несмотря на все предупреждения, что приднестровский вагон может отцепиться от кишиневского локомотива, молдавские политики идут на ассоциацию с ЕС. Если что-то и изменится в отношениях к Приднестровью или с Приднестровьем, то во всем этом будут виноваты (или, наоборот, во всем этом будут молодцы) молдавские политики. Я говорил своим молдавским собеседникам, что, если они хотят пойти на ассоциацию с ЕС, надо это делать легитимным путем. Если бы молдавские политики были патриотами, они сначала должны были бы провести выборы, которые стали бы своеобразным референдумом, потому что одни партии в Молдавии выступают за ассоциацию с ЕС, а другие — категорически против. И вот на основании волеизъявления людей надо принимать решения, но опять же с оглядкой на Приднестровье. Поведение молдавской, прорумынски настроенной политической элиты очень отчаянное и безответственное в отношении Приднестровья. Такое впечатление, что они для себя уже решили, что Приднестровье не часть Молдавии.
— Есть мнение, что России выгоднее воссоединить два берега Днестра на условиях федерализации и с правом вето по важным вопросам, чтобы пророссийское Приднестровье удерживало всю Молдавию в орбите Москвы.
— Есть такое мнение, но молдавские политики пока вообще не берут в расчет такую модель объединения, как федерация. Они до сих пор твердят о единстве Молдавии с какими-то бантиками автономии для Приднестровья. На самом деле со стороны Кишинева нет никаких попыток вовлечь Приднестровье хоть в какой-то диалог о будущем. Россия предлагала такой план — «план Козака» (был разработан в 2003 году Дмитрием Козаком, работавшим тогда заместителем главы кремлевской администрации, и предусматривал федерализацию Молдавии.— «Ъ»), и мы все помним, кто его растоптал.
— Лидер молдавской Компартии Владимир Воронин, который сейчас выступает за вступление Молдавии в Таможенный союз (ТС).
— Да, он тогда был в статусе президента страны. Сейчас он об этом жалеет, видимо. Но есть ощущение, что нынешние молдавские политики даже не будут инициировать какой-то схемы в отношении Приднестровья, дейтонской схемы, федерации, конфедерации. Они готовы разговаривать с позиции силы, которой у них нет, ни моральной, ни физической. Но они все время твердят, что Приднестровье должно быть частью, обычной территорией прорумынской Молдавии. Но люди здесь (в Приднестровье.— «Ъ») с этим не согласны.
— Что предпримет Россия, после того как в июне Молдавия подпишет ассоциацию с ЕС?
— Прежних отношений уже не будет. Я убежден, что ассоциация с ЕС — это изменение нейтрального статуса Молдавии. Есть определенное правило, его знают все натовцы: чтобы вступить в ЕС, необходимо вступить в НАТО. Это правило под молдаван не будет меняться. Все страны через это проходили. Поэтому ассоциация с ЕС — это момент, когда Молдавия берется за ручку двери под названием НАТО. Завтра эта дверь откроется.
— И?
— Это означает, что Молдавия теряет нейтральный статус. У России не будет необходимости разговаривать с молдавскими политиками, и по Молдавии мы будем говорить с Брюсселем и Вашингтоном.
— Какой конкретно будет реакция на подписание соглашения?
— Я буду настаивать на пересмотре экономических отношений с Молдавией, если она пойдет на ассоциацию.
— В Кишиневе опасаются, что Москва может пойти на признание Приднестровья, создать проблемы в Гагаузии, что начнут массово высылать из России молдавских мигрантов и введут эмбарго на овощи и фрукты. Оправданы опасения?
— Спасибо, что подсказали все фобии. Я их записал.
— Эмбарго на молдавское вино действует с прошлого года.
— Оно не действует тотально по всей стране.
— Недавно разрешили одному гагаузскому предприятию поставлять вино в РФ.
— Да, потому что гагаузы приехали в Москву и были проведены все консультации и экспертизы.
— Допуск именно гагаузского вина выглядит политическим решением.
— Эти решения и будут носить политический характер. Вы считаете, что вступление в ассоциацию с ЕС — это экономическое решение Кишинева? Это чистая политика. Это попытка записаться в чужую шайку. Это изменение нейтрального статуса Молдавии. Ее уже сейчас тихой сапой в НАТО втягивают. Идут программы перевооружения, Молдавия участвует в программе «Партнерство во имя мира». Через Румынию идет подготовка офицерского корпуса. Для нас и ЕС чужой блок, и НАТО. Если Молдавия собирается туда идти, это не наше решение. Мы будем вынуждены реагировать. В отношении Приднестровья и в отношении экономики страны, которая уходит.
— Визовый режим с Молдавией Россия может ввести?
— Челябинцы могли себе задать вопрос, а возможен ли метеорит? То же самое касается визового режима. Все возможно. Для этого должны сложиться определенные обстоятельства. Для нас молдавские трудовые мигранты не проблема. Это близкий к нам народ. Вопрос в том, почему Россия должна будет сохранять нынешний статус-кво, когда Молдавия, которая кормится, пополняет свой бюджет через трудовую миграцию, перестанет быть близким, дружественным или даже нейтральным по отношению к России государством.
— Пересмотр отношений произойдет сразу после того, как Молдавия подпишет в конце июня ассоциацию с ЕС, или Москва дождется ноябрьских выборов в парламент Молдавии, ведь политический расклад может измениться?
— Решение пока не принято. Мы не инициаторы какого-то давления на Молдавию. Мы реагируем постфактум. Первый шаг делают молдавские политики. Пока их шаги направлены в сторону увода Молдавии от связей с Россией, и это непонятно для нас.
— Какую Россия предлагает альтернативу? Я не слышал ничего об официальном приглашении Молдавии в Таможенный союз.
— Постоянно эти темы поднимаются. И на высоком, и на высшем уровне, когда идут контакты с молдавским руководством. Все необходимые предложения были сделаны, а гарантии даны. Но проигнорированы.
— То есть Молдавию пригласили в ТС?
— Мы будем рады, если Молдавия примет решение вступить в ТС, и сделаем все для ее поддержки. И мы это сделаем более бескорыстно, чем ЕС.
— Если Молдавия продолжит движение на Запад, какой из двух принципов Москва достанет из папки применительно к Приднестровью: право наций на самоопределение или принцип территориальной целостности?
— Существует масса вариантов. Каждый из них будет проанализирован и выбран в качестве ключевого.
