«Днепр» пытался удержать меня с помощью КГБ. Вопрос решился через Брежнева». Вратарь, заменивший в «Динамо» Яшина

За долгую вратарскую карьеру он успел поиграть в разных клубах, но уже давно прочно ассоциируется с московским «Динамо», которому отдал 11 лет. С этой командой дважды брал Кубок (в 1970-м и 1977-м), серебряные медали (в 1970-м) и бронзовые (в 1973-м и 1975-м).

Со сборной СССР стал вице-чемпионом Европы (в 1972-м) и двукратным бронзовым призером Олимпийских игр (в 1972-м и 1980-м). В 1973-м Пильгуя признали лучшим вратарем Советского Союза.

А еще в историю отечественного футбола он вошел как человек, сменивший в воротах «Динамо» Льва Яшина. При этом мало кто помнит, что переход Пильгуя в столичный клуб сопровождался драматичными обстоятельствами. О которых годы спустя он рассказал в «Разговоре по пятницам».

Яшин

— Одна из легенд советского футбола — будто Яшин 27 мая 1971 года в прощальном матче передал вам перчатки. Этого ж не было?

— Разумеется! Написал кто-то, и все подхватили. А Лев Иваныч, уходя с поля, просто приобнял. Перчатки же у каждого свои. Посмотрите хронику.

— Перчатки Яшина в каком-то музее?

— В динамовском. Как и свитер, бутсы. Валентина Тимофеевна все туда передала.

— На вашей памяти Яшин хоть раз сорвался на крик?

— Если не добежал, уклонился от борьбы — от него влетит. Но после пропущенного мяча никому не «пихал». Вне поля редко выражал неудовольствие. Помню случай на базе. Обед, Володя Уткин, парень из провинции, вилкой ковыряет в тарелке: «Опять котлета...» Лев Иваныч зыркнул: «А дома ты жрешь?» Или появился Толик Кожемякин в джинсовом костюме. Последний писк моды по тем временам. Яшин нахмурился: «Вырядился как водопроводчик!»

— Яшина из-за гибели Кожемякина сняли с должности начальника команды, обвинив в «ослаблении морально-воспитательной работы».

— Председатель ЦС «Динамо» генерал Богданов был далек от спорта. Не понимал, что Льва Иваныча нельзя убирать ни при каких обстоятельствах! Лицо клуба! Человек, которого знал весь мир! За границей, куда бы мы ни прилетели, первый вопрос: «Яшин здесь?» В Бразилии команда проводила зарядку на пляже. Защитник Миша Семенов, накачанный парень, отжимался на одной руке. Кто-то сфотографировал, в местной газете снимок сопроводили подписью: «В Рио гостит московское «Динамо». Два футболиста — Яшин и Численко. Остальные — легкоатлеты...»

— Увольнение стало ударом для Яшина?

— Еще каким! Жизнь ему это точно не продлило. Хорошо, Колосков поддержал, позвал в спорткомитет. Лев Иваныч выполнял там представительские функции. Но его дом — «Динамо». К сожалению, от игроков в той ситуации ничего не зависело. Это к отставке Бескова мы приложили руку, чего не могу простить себе до сих пор.

Бесков

— Чем же Бесков не устраивал?

— Ко мне-то прекрасно относился. А с другими футболистами держался высокомерно. По-барски. С жесткостью перегибал палку. Мне показалось, наступил момент, когда тренер и команда устали друг от друга. Особенно утомляли разборы игр по два-три часа. Каждый раз одно и то же! Это я и высказал председателю МГС «Динамо» Дерюгину, который по очереди вызывал игроков.

— Неужели Бесков не чувствовал, что команду изматывают долгие теоретически занятия?

— В том-то и дело, что нет. Фанат! Искренне считал, что всем это интересно так же, как ему. Двигает фишки на макете туда-сюда, а они уже перед глазами плывут, на второй час голова не варит. Но попробуй отвернуться или зевнуть. Если заметит, заведется с пол-оборота: «Тебе скучно?!» Лишь Валерка Маслов вату в уши закладывал. О чем Бесков не догадывался.

— В 1970-м чемпион определялся в переигровке ЦСКА — «Динамо». После поражения Бесков обвинил Маслова, Аничкина и Еврюжихина в продаже матча каким-то картежникам. Что в раздевалке сказал вам?

— Ничего. Ни он, ни Яшин, ни ребята. Все были раздавлены. Сидели будто на похоронах. Вести 3:1 — и за 20 минут отдать золото... Но я в версию с картежниками не верю!

— Ташкентская кочка — такой же миф, как перчатки Яшина?

— А вот это правда! Была кочка! Иначе четвертый гол не пропустил бы. Федотов пробил несильно. Я падаю, выставляю руку, не сомневаясь, что спокойно заберу мяч. Внезапно он попадает в маленький бугорок, перелетает через ладонь и заползает в сетку. Вот бы на пленке посмотреть. Сравнить ощущения.

— Что мешает? Дурные воспоминания?

— У меня нет этого матча. Я вообще не видел его в записи. Команда сразу ушла в отпуск, потом Бесков к игре не возвращался. Даже на разборе.

Лобановский

— Вы были президентом клуба, генеральным директором, спортивным. Готовили вратарей. Чего не хватило, чтобы стать главным тренером?

— Я и не стремился к этому. Ремесленником — не хотелось. А хорошим тренером надо родиться. Особый дар нужен. Знаю, о чем говорю, потому что играл у Лобановского, Бескова, Качалина, Пономарева. Глыбы! В то же время видел, как Буряк, Веремеев, Онищенко, Блохин и другие киевляне вели конспекты тренировок Лобановского, записывали всё-всё-всё. Однако никто из них не вырос в большого тренера.

— А Блохин?

— Разве с Лобановским его сравнишь? Блохину мешает собственное величие, гонор. Игрок с таким характером может быть успешен. Тренер — никогда.

Вот Лобановский «Днепр» принял в 29. Еще бегал с нами кроссы, да так, что угнаться за ним не могли. Он тогда режимил, поддавать потом начал. Хоть это был его первый тренерский сезон, опыта — ноль, команда к нему прониклась сразу.

С каждым побеседовал с глазу на глаз. Причем не только на тему «быстрее, выше, сильнее». Расспрашивал про родителей, есть ли жена или девушка, какая квартира... Прежде ни один тренер об этом с нами не говорил. Васильич же старался поближе узнать игроков. Понимал — мелочей нет. Меню на базе отслеживал. При нем, как раньше, за пару часов до игры молочка в столовой уже не наливали. Профессиональный подход во всем. Сейчас этим не удивишь, а в 1969-м многое для нас было в диковинку.

— Вячеслав Чанов рассказывал: «У Лобановского теория была — чем меньше футболист пьет воды, тем лучше. В Киеве на базе ее выключали». И вы намучились?

— В «Днепре» такого не было. Впервые столкнулся с этим у Бескова в московском «Динамо». Глупость несусветная! Мы же иногда за тренировку по три килограмма теряли! Но дадут по стакану минералки, и все. Правда, Бесков в Новогорске воду не отключал. Из-под крана пей сколько влезет.

А Лобановский себя в Днепропетровске так поставил, что Макаров, директор завода «Южмаш», которому принадлежала команда, минимум раз в неделю его принимал. Спецпропуск вручил: «Для тебя дверь всегда открыта». Обычно к нему чуть ли не за месяц надо было на прием записываться. Когда Васильич ушел в киевское «Динамо», главным тренером «Днепра» рекомендовал своего друга Виктора Каневского. Тот тоже пропуск получил. На второй встрече Макаров его отнял и распорядился вообще к себе не пускать.

— Почему?

— После Лобановского любому пришлось бы непросто. Слишком велик контраст... У меня с Васильичем сложились добрые отношения. Как и с Аделаидой Панкратьевной, кстати.

— О супруге Лобановского известно мало. Яркая женщина?

— Не красавица, зато невероятно обаятельная, интеллектуальная. Мягкие манеры, голос не повышала. Излучала теплоту, прямо убаюкивала. На Васильича имела влияние, хотя человек он жесткий, никого не слушал. С другой женщиной я ни разу его не видел. Знаете, всякое бывает, когда мужик вдали от дома. Но Лобановский — уникум!

Еще эпизод, который его характеризует, произошел на сборе в Сочи. Отмечали чей-то день рождения. Ветераны «Днепра» за столом держать удар умели, а я — пацан, с непривычки быстро напился. Утром еле поднялся на зарядку. Васильич оглядел насмешливо: «Что, спина кружится? Ладно, посиди». Больше ни слова не сказал, не оштрафовал. Но если бы повторилось, спустил бы три шкуры.

Макаров

— Осерчал на вас Валерий Васильевич за отъезд в московское «Динамо»?

— Да. Обо всех приглашениях, которые поступали, честно сообщал ему. В ответ слышал: «Не торопись. Я скажу, когда уходить». Летом 1969-го вызвали в молодежную сборную. Подошел Голодец: «Давай к нам в Москву, в «Динамо». Яшин твою кандидатуру одобрил». Этой фразы было достаточно. Но договорились так: если «Днепр» в высшую лигу не выходит, я пишу заявление в «Динамо».

— «Днепр» не вышел.

— Начинается отпуск, звонит Голодец: «Обещание в силе?» А Васильич где-то отдыхает, связи с ним нет. Даже предупредить не могу. Так и уехал. Он, конечно, был в ярости. Когда команда собралась после отпуска, дозвонился до него на базе «Днепра». Васильич разговаривать не пожелал, швырнул трубку. Думал, никогда не простит. Но в 1975-м он возглавил сборную. И вдруг меня вызвал! За «Динамо» в тот момент я не играл.

— Почему?

— Перенес операцию по поводу аппендицита — из-за этого потерял место в основе. Тогда состоялся наш первый разговор с Лобановским за пять лет. Отношения наладились.

— «Днепр» пытался вас удержать с помощью Комитета госбезопасности.

— Я прилетел в Днепропетровск за вещами, там и взяли. Рано утром привезли в областной КГБ. Завели в пустую комнату: «Жди».

— Угрожали?

— Нет. До пяти вечера просидел в одиночестве. Паники, как ни странно, не было. Понимал, что «Динамо» будет бороться. Позже узнал подробности. Свара поднялась такая, что докатилось до Брежнева. Через него вопрос решился. Время спустя Леонид Ильич пришел на футбол, играло «Динамо». В ложе поинтересовался: «Ну и где этот Пильгуй?» — «Да вон, в воротах...»

— Вы с Брежневым или Андроповым общались?

— Нет. Футбольное «Динамо» курировало МВД, хоккейное — КГБ. Поэтому Андропову до нас дела не было. Он с хоккеистами контактировал. Саше Мальцеву и Валере Васильеву лично назначил персональные пенсии... А история с переходом на Брежневе, между прочим, не закончилась.

— ???

— Лобановский выбил мне в Днепропетровске двухкомнатную квартиру. Я наивный, прописываться не спешил, думал — успеется. Когда в Москву уехал, директор «Южмаша» приказал квартиру отобрать. Еще и моего отца, начальника лаборатории, с завода уволил. Но это в горячке, вскоре восстановили.

Прошло много лет. Я женился. Ирина тоже из Днепропетровска. Однажды звонок: «Это Макаров. Я в Москве на сессии Верховного совета. Хочу заглянуть к вам». Накрыли стол, пригубили по рюмочке.

— Две звездочки Героя Соцтруда впечатление производили?

— Еще бы! Это он не все награды сразу надевал. Только орденов Ленина у Алексея Максимовича пять! И вот обращается он к Ирине: «Я пришел просить руки твоей мамы».

— Сколько же ему было лет?

— 80. Жену похоронил. Теща моя, Анна Матвеевна, моложе, детей растила без мужа. Отвечала за организацию питания в заводском пансионате, где периодически отдыхал Макаров. Так что знакомы были давным-давно. Но никто не предполагал, что у них завяжутся отношения. Мы, конечно, не возражали.

— Расписались?

— Да. 13 лет прожили вместе. Умер Макаров в 93.

— Когда-то вы бизнесом занимались. Все в прошлом?

— Давно! Да и бизнесмен-то я липовый. У товарища в Протвине завод по производству технических газов. Предложил: «Далековато людям к нам ездить. Найди в Москве точку, будем привозить по 50-60 баллонов, а ты продавай». Что сложного? Главное — соблюдать технику безопасности. Баллоны с кислородом и ацетиленом, например, должны храниться отдельно. Слава богу, никаких ЧП не случалось.

— Долго торговали воздухом?

— Лет десять. Пока участок земли в Лианозове, где находился склад, не забрали под застройку домов. И я решил выйти из бизнеса.