Защитник Иван Ордец зажигал в праймовом «Шахтере» при Луческу и Фонсеке, а теперь борется за чемпионство с «Динамо», переход в которое перечеркнул карьеру в сборной Украины. Корреспондент «СЭ» встретился с игроком на турецком сборе и записал кучу историй — о хейте из-за переезда в Россию, пожаре в «Шахтере», встрече с заключенными в Донецке и сходствах «Динамо» с «Ливерпулем».
— «Динамо» проводит лучший сезон в новейшей эпохе. Полгода назад ты мог представить, что вы реально поборетесь за чемпионство?
— Когда я переходил в «Динамо», то знал о целях клуба, поэтому осознавал, куда все движется. Через полгода назначили Желько Бувача, пришел Сандро Шварц — в футбольном мире понимают, что это не простые люди. Бувач работал в больших клубах, Шварц очень голоден до побед и из каждого футболиста хочет выжать максимум. Выстроилась система, и текущие результаты — ее плоды. Команда постоянно прибавляет, играет увереннее. Сейчас мы вторые, и, думаю, никто не скажет, что не по делу. Но мы допустим огромную ошибку, если решим: нормальный результат, больше не надо.
— Перед зимней паузой могли выйти на первое место. Что пошло не так в матче с «Зенитом»?
— Если честно, то в первом тайме мы просто потерялись. В перерыве Шварц сказал: «Успокойтесь! Мы идем вторыми, играем с «Зенитом» — вам никто слова не скажет, если что-то пойдет не по плану. Расслабьтесь и играйте в свой футбол — тот, в который вы умеете. Как на тренировке». Мы выдохнули, и на второй тайм вышла другая команда — считаю, могли их дожимать. Но и 1:1 с «Зенитом» — хороший результат. У них все же очень качественная команда.
— Ты играл у Луческу и Фонсеки — Шварц на кого-то из них похож?
— По игре в обороне требования и принципы Шварца такие же, как у Фонсеки. Кстати, я сейчас был в отпуске в Киеве и случайно встретил Паулу в ресторане! Разговорились минут на 40. Он меня спрашивал про Сандро: «Вижу, вы играете в более вертикальный футбол». Я рассказывал, что по стилю очень похоже на «Ливерпуль»: много прессинга, нужно успевать на подборы, высокая линия обороны.
У Луческу было немного по-другому. Он делал упор на атаку — тогда в «Шахтере» играло много бразильцев и задачи высоко поднимать оборонительную линию не было. Возможно, я был помоложе и просто не замечал таких нюансов. Но, когда пришел Фонсека, мы стали уделять очень много внимания игре в линию сзади. Много просматривали «Наполи» Маурицио Сарри, а когда играли с ними в еврокубках, то разобрали их игру на мелкие детали.
Помню, когда Паулу только пришел в «Шахтер», то сразу сказал: «Я сделаю все, чтобы каждый из вас вышел на новый уровень». И знаешь, все, кто играл при Фонсеке, реально прибавили.
— Шок, что Фонсека смотрит матчи «Динамо».
— Да, он сказал, что за мной следит. Плюс, у него же было предложение из России. И не одно! Паулу тоже об этом рассказывал. Но, видишь, он отказался.
— Ты хоть раз слышал о Шварце до «Динамо»?
— Только знал, что он играл с Ворониным в Германии. Когда Сандро пришел, все поняли, насколько он требовательный в плане дисциплины. Даже в быту! Например, на ужин нельзя приходить в сланцах или тапочках — только кроссовки. Опоздания тоже неприемлемы: если написано, что ужин в 19.00, ты должен прийти минута в минуту. Еще Шварц просит помогать персоналу: дотащить инвентарь, еще что-то. Это не обязательно, но все делают. Если на тренировке он заметит, что кто-то расслабился и один-два раза отработал спустя рукава — может сорваться, остановить занятие и напихать тебе по полной программе. Все это знают, поэтому до такого не доводят.
— Где были самые убийственные сборы — в «Шахтере» или в «Динамо»?
— В «Мариуполе» у Николая Павлова! Он устраивал такие тесты, что людей выворачивало прямо на поле. Мы нереально много бегали. Луческу тоже нагружал беговой работой, но чередовал ее с футболом — за счет этого тоже очень уставал. С Фонсекой было полегче, там в основном все через работу с мячом. У Шварца тоже микст, но сборы нелегкие.
— Зимой «Динамо» провернуло главный трансфер в РПЛ. Ты удивлен, что многие не верят в Смолова и восприняли переход негативно?
— Считаю, Феде нужен был новый вызов — и он его получил. Мы боремся за первое место, и для него это стимул выходить и показывать игру, как в «Краснодаре», когда он забивал и получал удовольствие. Да и в «Локомотиве» были хорошие отрезки — нельзя сказать, что Смолов — сбитый летчик. Уверен, он нам поможет! По тренировкам видно, что он — огромный талант: великолепно работает с мячом, первое касание всегда правильное; ну и, конечно, опыт сказывается — все же Федя на серьезном уровне поиграл.
— Еще одна суперзвезда «Динамо» — Арсен Захарян. Как ты реагируешь на то, что его каждую неделю отправляют в «Дортмунд» и «Барселону»?
— Надеюсь, он об этом не думает. В его возрасте такие вещи реально мешают — голова может кругом пойти! Понятно, что у Арсена огромный талант и потенциал. Но их еще нужно правильно раскрыть. По факту парень пока ничего не достиг. Да, пару раз сыграл за сборную, но нужно постоянно прогрессировать дальше, чтобы говорить о таких трансферах.
— Ты третий год в России: стал шестым и седьмым в РПЛ, остался без сборной, получил тонну хейта из-за переезда в Москву. Ни разу не жалел о переходе?
— О переходе — нет, но был момент, когда я реально заскучал по сборной. Конечно, до сих пор хочется играть за Украину. Но я не маленький — все понимаю.
— После перехода в «Динамо» ты говорил: «Надеюсь, решения по игрокам будет принимать тренер сборной, а не кто-то за него». Ты правда верил, что дождешься вызова из России?
— Естественно. Думал, может, что-то поменяется — мало ли? Не может же все длиться бесконечно... Года полтора надеялся, что ситуация изменится. Но...
— Россию и Украину разводили в стыковых матчах чемпионата мира. Ты бы хотел, чтобы команды сыграли друг с другом?
— Скорее да, чем нет. Мне кажется, это бы привело к чему-то хорошему. Возможно, для начала стоит провести товарищеский матч на сборах. Но хотелось бы, конечно, чтобы команды сыграли на чемпионате мира.
— Как бы сыграли?
— Думаю, сейчас Украина обыграла бы Россию. Да и не только сейчас — год назад бы тоже победила. Потому что есть система и стиль. Не могу говорить про Петракова, но Шевченко на первой тренировке нам сказал: «У меня вы не будете много бегать. Но будете много думать». То есть вариант «бей-беги» исключили сразу: все через пас и открывания.
У Шевченко очень сильный штаб — мы каждую тренировку и игру выстраивали систему. Это привело к тому, что в некоторых матчах могло не быть результата, но игровой рисунок был всегда. Именно это отличало Украину от сборной России.
Но сейчас у России тоже очень хороший тренер. Думаю, все наладится.
— Калиниченко вспоминал, что когда Шевченко был игроком, то приезжал в сборную и не знал половину состава?
— Слышал об этом от Воронина. Он рассказывал, как подходил к нему на тренировке и указывал пальцем на первого попавшегося игрока: «Это кто?» Шевченко отвечал: «Откуда я знаю?» Воронин смеялся: «Он тут уже полгода играет».
Забавно, но все логично: в Италии ты не будешь смотреть все матчи чемпионата Украины. Максимум «Шахтер» — «Динамо». Так что неудивительно, что Шевченко приезжал в сборную на пять-шесть дней и кого-то впервые видел.
— После переезда из Украины в Россию тебя жестко захейтили в Instagram. Там до сих пор полыхает?
— Все давно успокоились. Только первые полгода присылали гадости. Я понимал, почему это происходило. И осознавал, что главное — не вестись и не реагировать. Ну, пишут и пишут — не от большого же ума.
— Ты родился в селе Ближнее. Расскажи о своем детстве.
— Любовь к футболу у меня от дедушки, царствие ему небесное. Он был невысоким, но очень крепким — настоящий атлет! В гараже, где стояла машина, всегда лежали семь-восемь мячей: какой-то порванный, какой-то потертый... С пяти лет я их хватал и бежал играть к ребятам. Когда исполнилось девять, поехал на просмотр в «Шахтер».
Село у нас небольшое — 700 человек, все друг друга знают. У меня есть сестра-двойняшка, мы сидели за одной партой. Как только возвращались домой, я бежал на футбольное поле, а она садилась за уроки. Но вечером, как только она выходила на улицу, я понимал: надо срочно возвращаться, чтобы успеть списать и выйти обратно.
Футбол я просто обожал! Даже когда папа возил меня в Донецк на тренировки, то на обратном пути я спал в машине полчаса, потом переодевался и шел играть. На улице проводили весь день — с восьми утра до девяти вечера, пока мама не закричит на весь двор: «Домой!» Какой же кайф!
— Что запомнилось на просмотре в «Шахтере»?
— Когда приехал первый раз, занимались в манеже. Нам кинули мяч — и мы носились. После тренировки сказали: «Тебя отобрали. Завтра приезжаешь снова». Перед третьей тренировкой нас предупредили: занимаемся на новом поле. Смотрю в его сторону, а оно зеленое. Подхожу, трогаю руками — синтетика! Для меня это было дико, я не мог понять: это реальность или сон? Я только из села приехал — там щебенка и кусты. А тут искусственное поле! Я даже не знал, что такое бывает. Вернулся домой и всем рассказал — мне даже не поверили, потому что просто не понимали, что такое синтетика.
— Ты с 10 лет жил в интернате «Шахтера». Каково в таком возрасте уехать от родителей в другой город?
— Первое время было очень тяжело: домой отпускали раз в неделю, а в комнате жил с ребятами на два-три года старше. Тогда, кстати, с Ракицким познакомился — ему было 13 или 14 лет, он играл левого нападающего.
В школе я себя чувствовал вундеркиндом — сельская программа обучения опережала городскую, поэтому я постоянно тянул руку, оценки получал хорошие. Даже на олимпиаду по математике звали. Но месяца через два ко мне подошел сосед по комнате, вратарь: «Слышишь, малый, ты ботан, что ли? Чтоб я завтра у тебя книжек не видел». И как дал в плечо! Следующие пять лет ходил в школу не с портфельчиком с учебниками, как раньше, а с папкой из трех тетрадок: в начале один предмет, в конце — уже другой. Тот парень был доволен: «Другое дело!»
— Расскажи самую безумную историю из детства в «Шахтере».
— Ох, их столько было! На шухере постоянно стояли, пока пацаны курили. И за сигаретами для старших бегали — меня как-то отправили за пять минут до закрытия интерната. Я понимал, что сто процентов не успею, но рванул! Почти успел — дверь захлопнулась перед носом. Воспитателю соврал, что бегал за лапшой быстрого приготовления, а сигареты спрятал.
Однажды в интернате ночью случился пожар. Представь, легли спать, а я сквозь сон слышу, как Саня Нойок кричит: «Ребята, пожар!» Ну, я подумал, что ему приснилось. «Спи», — говорю. Через минуту снова: «Пожар!» Я опять пробурчал: «Да успокойся ты, дай поспать». Открыл глаза, а в комнате никого! Вышел в коридор и увидел пламя. Оказалось, проводку замкнуло — моментально вспыхнуло. В корпусе было человек 40, воспитательница всех разбудила: била ногами по дверям и кричала: «Пожар!» Был у нас один любитель ставок — он в ту ночь даже мобильный телефон оставил в комнате, но квитанцию с выигрышной ставкой запихнул в трусы и выбежал на улицу.
У меня с мобильниками тоже сложные отношения были — два телефона украли. Как-то на местных нарвались — шли после ужина втроем и встретили толпу из 10 человек. Когда убегали, я поскользнулся на повороте и упал. Зима, гололед. Телефон выпал из кармана, а меня уже догоняли. Подумал: «Ну на фиг эту «Моторолу»!» И помчался в общагу.
Второй случай был страшнее. Возвращались с другом из школы по той же дороге — из кустов выскочили два чудака. Один лысый, второй в татуировках. Достали ствол, перезарядили и навели на меня: «Мы два зека, шутить не будем. Доставайте все, что есть». А мне папа телефон только неделю назад купил. Nokia N70, с двумя камерами — очень крутой! Я с перепугу подумал: лучше меня убьют, чем я мобильник отдам. Сделал два шага назад, развернулся и начал убегать, виляя. Ну, змейкой! И еще кричал: «Попробуй попади!» Когда пришел в себя, у меня шок был, что я натворил. Друг, к счастью, тоже убежал.
Больше мы по той тропинке не ходили.
— Когда «Шахтер» играл в Лиге чемпионов, вы подавали мячи, а после матчей просили футболки — у тебя большая коллекция?
— Я был очень стеснительным — мне почти никто не давал. Один раз только Джулиус Огахова подарил перчатки. А рекордсменом академии был Нойок — не понимаю, как ему удавалось собрать так много маек! С Тимощуком вообще уникальная история: играли «Шахтер» с «Олимпиакосом», Тимощук был капитаном. Закончили 2:2. После финального свистка Саня подошел к Тимощуку: «Анатолий, подарите, пожалуйста, футболку». Тот на него так посмотрел, обнял и сказал: «Малыш, я тебе на базу привезу». В автобусе Нойок рассказал эту историю. Все посмеялись: «Забудь».
Прошла неделя. Идет тренировка, смотрим — приехал Тимощук. Тренер остановил занятие, собрал нас. Тимощук подошел к Сане прямо на поле и достал из кармана майку: «Держи, я обещал». Вся команда просто выпала!
— Ты рассказывал, что в интернате вы делали ставки. Каким был рекордный выигрыш?
— С четырех гривен — 250. Это очень много! Чтобы ты понимал: мне родители выдавали 15-20 гривен на неделю. Ставили по три-четыре гривны максимум: сначала на футбол, если его не было, то на хоккей, баскетбол и так далее.
Самое смешное, что тот выигрыш я чудом не проворонил. Проснулся утром и увидел, что совпало 19 из 20 событий. После этого скомкал листок и швырнул в мусорное ведро. В школе на большой перемене обсуждали это, и Руслан Малиновский мне сказал: «Ты же поставил на «Даллас» — ставка сыграла! Сто процентов». Я отмахнулся: «Да не может быть, я проверял». Но Русик давил: «Я тебе отвечаю, Ваня!» В итоге я сбежал с третьего урока, вернулся в общагу и полез в мусорку искать ставку. Оказалось, правда выиграл! Когда забрал выигрыш в конторе, гривен пятьдесят отдал Малиновскому в качестве благодарности.
Еще однажды с Малиновским в игровые автоматы много сняли — мелочи выпало столько, что она в карманы не помещалась. Штаны спадали!
В общем, пока не было интернета, мы развлекались как могли: книжки читали да ставки делали. Сейчас, понятно, таким не занимаемся — последний раз ставил классе в десятом, наверное.
— Когда приходили рекордные премиальные в «Шахтере», крышу не сносило?
— Нет, у меня в этом плане все нормально. Помню, самая серьезная сумма всем упала то ли за чемпионство, то ли за успешное выступление в Лиге чемпионов. Но не скажу, сколько.
— Что можно было купить на те деньги?
— Квартиру.
— На Украине?
— Даже в Москве. Правда, смотря в каком районе. Но в центре Киева хватило бы на большую просторную квартиру.
— В «Шахтере» ты застал самое звездное поколение игроков. Кто поражал больше всех?
— Алекс Тейшейра. Я не понимал, как против него играть. Там просто не было шансов: сумасшедший дриблинг, скорость. Притом что он худенький, на ногах стоял так, что люди об него бились и падали. Еще Марлос такой же! Есть футболисты, которые мяч облизывают, ласкают. Вот он — яркий представитель.
Еще меня всегда поражал Срна. На мой взгляд, это лучший правый защитник в истории наравне с Дани Алвесом. Вообще, уровень футболистов в «Шахтере» был просто нереальным! Когда меня перевели из дубля в основу, на первой тренировке кружилась голова от того, что люди вытворяли в квадрате. Когда возвращался в дубль, понимал, насколько я прибавил: все получалось, игралось очень уверенно. Представь, даже пары недель тренировок хватало, чтобы выйти на новый уровень.
— После матча с «Манчестер Сити» в 2017 году тебя вели «Брайтон» и «Ньюкасл». Почему ты не уехал в АПЛ?
— Я разговаривал с агентом: «Это правда?» Он подтвердил, что интерес есть. Такая же история случилась через пару лет — после моего последнего матча за сборную Украины (с Японией 2:1. — Прим. «СЭ») мне говорили, что по поводу меня снова связывались из Англии. Я очень хотел попробовать себя в АПЛ, постоянно спрашивал агента, но он каждый раз говорил: «Тебя не отпустят». На этом все заканчивалось.
— Был ли реальный шанс уехать в Европу?
— Да, в «Дженоа». Весной 2019-го они боролись за выживание в серии А: оставался последний тур, их устраивала только победа. В «Шахтере» мне уже предложили новый контракт, плюс появился вариант с «Динамо». Из-за лимита времени нужно было ответить «Дженоа» до последнего матча. Но я не мог так рисковать. Если бы они сыграли вничью, вылетели бы в серию В... Агент летал в Италию, там говорили: «Подождите неделю». Но «Динамо» уже собиралось на сборы — нужно было давать ответ. Я и так из-за всей этой ситуации потерял время: прилетел на сборы «Динамо» только на десятый день — и уже был в неравных условиях с остальными.
— В сезоне-2017/18 ты выиграл все верховые единоборства в группе ЛЧ — 19 из 19. Следил за этой статистикой?
— Нет, узнал об этом от знакомого журналиста. Но по ощущениям чувствовал, что играл хорошо. Сейчас внимательно слежу за статистикой: анализирую данные WyScout, просматриваю свои моменты, изучаю нападающих. Раньше такого не было.
— В 2015-м вы зарубились с «Реалом» (3:4) с праймовым Криштиану, Бэйлом и Бензема. Было ли когда-либо еще так тяжело, как в тот вечер?
— Перед установкой на ту игру меня вызвал Луческу и спросил: «Ты дышишь?» Я улыбнулся — меня это реально раскрепостило. Ответил, что все в порядке. Мирча продолжил: «Ты выходишь сегодня. Ничего не бойся, играй как обычно». Тяжелее всех было играть против Бэйла. Криштиану постоянно смещался в центр и получал там мячи — я с ним раза два на поле встретился. Бензема в том матче вышел на замену. Во время финального свистка мы стояли рядом. Я сразу повернулся: «Можем поменяться футболками?» До сих пор у меня дома лежит.
— Тебе 29 — еще хочется в Европу?
— Хочется. У меня новый контракт с «Динамо» на два с половиной года. Если будут варианты из Европы, я рассмотрю. Но для этого необходимо, чтобы «Динамо» хорошо выступило в Лиге чемпионов, потому что чемпионат России скауты, к сожалению, смотрят не всегда. Тот же «Зенит», когда играет в Лиге чемпионов, — их смотрят. Просматривают «Спартак» в Лиге Европы.
— Для прямого выхода в ЛЧ надо подвинуть «Зенит».
— А это нереально? У них в команде такие же люди, как у нас. Разрыв всего два очка. Легко точно не будет — ни нам, ни им. Нужно будет прыгать выше головы в каждом матче, абстрагируясь от того, что мы идем на втором месте. «С этими можно не в полную силу сыграть, а с этими — вообще не выходить на поле», — если будем так размышлять, то совершим роковую ошибку.
— Как тебе Москва?
— Топ. Классный город. Хотя первое время было непривычно — ощущал себя каким-то муравьем. Но адаптировался и даже к пробкам привык. Москва нереально красивая. Город возможностей, так скажу.
— Не думал здесь остаться?
— Знаешь, ты уже пятый или шестой человек, кто об этом спрашивает.
— Среди журналистов?
— Не только. Ребята из команды тоже интересовались. Я пока затрудняюсь ответить. Очень тяжело сказать.
— По чему больше всего скучаешь в Москве?
— Очень не хватает родственников, друзей. Помнишь, я говорил про отпуск в Киеве? На третий день неожиданно поймал себя на мысли: насколько же это крутой город! Как маленькая Москва. Зашел в один ресторанчик, в котором часто бывал раньше, в другой — ничего не изменилось. Супергород.
— Ты главный фанат чебуреков в РПЛ. Уже составил гид по московским чебуречным?
— Ха-ха! Ну нет. Когда в прошлом году были в Сочи, то с ребятами попробовали. Но это, конечно, не те чебуреки, которые мама готовит. Кстати, у родителей недавно был, но чебуреки так и не поел — за весом надо следить! А то после нескольких штук желудок может дня на два встать прилично. У Шварца с этим строго: перед отпуском всех взвесили и расписали программу. Если бы вернулся с лишними килограммами, пришлось бы денежку занести. Все правильно! Это к вопросу о дисциплине Сандро — с этого начали интервью и этим заканчиваем.