«Эспаньол» предлагал больше «Динамо». Но я пошел за идеями Шварца». Интервью, которое вернет веру в молодых игроков

Для Сабы Сазонова, 19-летнего защитника из Санкт-Петербурга, сборы в Катаре уже вторые с главной командой бело-голубых: он подписал контракт летом, надеясь получить шанс у немецкого специалиста. Зиму Сазонов начал ярко: провел два тайма с командой Вооруженных сил Катара (первый как центральный защитник, второй в роли опорника) и забил эффектный гол в «девятку» метров с двадцати. А накануне — дал большое интервью корреспонденту «Матч ТВ».

«ВЫБИРАЛ МЕЖДУ «ДИНАМО» И «ЭСПАНЬОЛОМ»

— Для начала: объясните, как вы вообще оказались в «Динамо»? Читал интервью, видел, что в «Зените» у вас было все хорошо, привлекались в первую команду. Потом — бах, и вы в Москве.

— Да, я — воспитанник академии «Зенита». Именно воспитанник, а не просто выпускник, пришедший под конец обучения. Рос там с шести лет, когда еще существовала «Смена». Но в «Зените», вы же сами знаете, молодому очень сложно дорасти до регулярной игры в главной команде. Сидел в заявке, тренировался с основной, но получал практику в «Зените-2» и вышел только на один официальный матч — с «Тамбовом». Я же стремился именно регулярно играть в основе. Понимая, что в Петербурге это сделать очень сложно, стал рассматривать другие варианты. И лучшим с точки зрения развития посчитал для себя «Динамо».

— Какие были варианты? Или это секрет?

— Было несколько клубов РПЛ и оффер из «Эспаньола». Но когда пришло время окончательно определяться, я выбирал между двух вариантов — «Динамо» и «Эспаньол».

— А почему не Испания? Рано в иностранный чемпионат?

— Нет, вообще связано не с этим. Причин много, но здесь именно дело в самом «Динамо», в его руководстве и тренерском штабе. Я увидел, что действительно интересен клубу. «Динамо» подкупило тем, что сразу взяло меня на сборы. Скажем так, это был обоюдный «тест-драйв»: и в клубе посмотрели на меня в деле, и я посмотрел на структуру, тренерский штаб и команду изнутри. На сборах, как мне сказали, я понравился и Бувачу, и Шварцу, в итоге пришло конкретное предложение. Вы сами хорошо видите, как растут молодые ребята при Шварце. Я понимал, что если на тренировках смогу показать себя, то буду играть.

— Деньги значения не имели?

— «Эспаньол» предлагал больше, чем «Динамо». Но сейчас самое главное в моей карьере — это развитие. Если буду развиваться, постоянно играть в РПЛ, хорошо играть, все остальное придет. Меня интересовало то, сколько буду играть, как играть, в какой схеме, готовы ли со мной работать индивидуально. Именно это.

«НЕ СЧИТАЮ ФНЛ-2 ДОСТАТОЧНОЙ ПРАКТИКОЙ»

— Но в первые полгода по сравнению с «Зенитом» изменилось немного. На поле в РПЛ пока вы провели меньше минуты, иногда играете за «двойку». Какие задачи на вторую часть сезона?

— Главная — все-таки заиграть в премьер-лиге за «Динамо». Регулярно. Безусловно, я сколько угодно могу ставить перед собой задачи, и, поверьте, они есть. Но их выполнение зависит не только от меня. Если этого не произойдет до конца сезона, буду считать этот год потерянным для себя с точки зрения реализации моих надежд.

— Практика в ФНЛ-2 уже не привлекает?

— Мне говорят, что «Динамо-2» нужно для игровой практики, но я не считаю игру в ФНЛ-2 достаточной практикой. Мне нужно развиваться, расти, и я смогу это делать в первую очередь в РПЛ. Как бы это со стороны самоуверенно ни звучало.

— Мне непонятно: если были варианты с другими клубами РПЛ, где набор футболистов не такой мощный, как в «Динамо», и шансов пробиться в основу больше, то почему именно сюда?

— В первую очередь я пришел из-за личности и идей главного тренера. Сандро не боится доверять молодым и добивается с ними результата. Сейчас это уникальная ситуация в России, и таких молодых ребят, как я, она подкупает. Иностранный специалист, который ставит дерзкий, атакующий, агрессивный футбол, да еще и доверяет молодежи. Можно было выбрать клуб с пятью защитниками, стоящих у своих ворот, но чему бы я там научился? Я не жалею о выборе, если вы на это намекаете. «Динамо» — суперклуб, и мне нужно дождаться в нем шанса.

— Партнеры в «Зените» называли вас то «русским Ван Дейком», то «Бускетсом». Откуда это пошло?

— Я — габаритный защитник, но при этом мобильный и быстрый. С таким набором качеств центральных защитников в России, честно скажем, немного. С этой точки зрения сравнение с Ван Дейком хоть и нелепо слышать, но оно, наверное, в чем-то оправданно. Ну, и не скрываю, что в будущем хотел бы попробовать себя в Англии. Вообще, любой уважающий себя футболист, мне кажется, должен туда стремиться. А по поводу Бускетса — это после матча на сборах с «Зенитом» пошло, когда Сергей Богданович (Семак) поставил меня в опорную зону, где я вообще ни разу в жизни не играл.

— Справились?

— Тренер дал задание: надо стараться играть в два касания. Клянусь, перед игрой я только и думал, как бы выполнить установку. Но когда начался матч, по ситуации начал обыгрывать, двигаться вперед, при этом мяч ни разу не потерял. На поле за бровкой стояли Ракицкий и Дзюба, они начали хвататься за голову, смеяться, поддерживать, от них про Бускетса и пошло. Семак потом назвал меня MVP, и я, кстати, очень ему за это благодарен. Ведь он мог ничего не сказать, а он поддержал публично, это дорогого стоит.

— В «Динамо» в опорную зону вас не ставили?

— Почему? Я и за «Динамо» в этой позиции выходил — и в товарищеских матчах, и на тренировках иногда. Хотя меня видят в первую очередь центральным защитником, опорник — это дополнительная функция, а вообще могу сыграть на обеих позициях.

— С кем в «Динамо» больше общаетесь?

— Ближе всего — с еще одним петербуржцем Ваней Будачевым и Димой Скопинцевым. С Ваней на базе все время вместе находимся, вместе занимаемся английским, в бильярд играем и так далее. Я его еще по зенитовской СДЮШОР помню, у нас с ним все время зарубы были. Так получилось, что оба теперь в «Динамо». А про Диму Скопинцева, могу сказать, хоть он и не петербуржец (смеется), но мы сдружились, и у нас образовалось так называемое трио Сазонов — Скопинцев — Будачев.

— У вас два гражданства, правильно понимаю?

— Да, верно. Моя мама — грузинка, а папа — русский. Поэтому, собственно, имя Саба, а фамилия — Сазонов. В детстве много времени провел в Грузии, за что, кстати, благодарен родителям. Очень много хороших качеств я получил именно там. В первую очередь уважение к старшим и к семейным традициям, что сейчас у молодежи не всегда можно встретить. Когда спрашивают про то, что во мне от грузина, а что от русского, я всегда отвечаю: взял себе все самое лучшее.

— Вы же и в школу там пошли?

— Причем как пошел: в 5 лет увязался за двоюродным братом, зашел в класс и просто там сидел, слушал. В Грузии такой народ, что никто не выгонит: хочешь сидеть — сиди, учись. Я, конечно, ничего не помню из того, что там рассказывали. Грузинский язык как-то само собой выучил. И сейчас читать-писать по-грузински не могу, забыл, но общаюсь без проблем.

— Вопрос о том, за какую сборную будете выступать, уже решили для себя?

— На данный момент со мной связывались представители и российской, и грузинской молодежных сборных, но до конкретного вызова дело не дошло. Конечно, хотелось бы заиграть за сборную России, потому что я воспитанник именно российской школы футбола.

ЛУРДЖА

— Ну, и главное — ваша машина, о которой столько разговоров. Откуда она?

— Главное — это футбол! А о машине… мы с детства с братом, мы погодки, увлекаемся автотематикой. Когда куда-то ездили, всегда обращали на машины внимание, обсуждали, искали ретро. Чем взрослее становились, тем серьезнее были эти разговоры. При этом внимательно следили за японским рынком. Не за тем, что японцы производят для всего мира, этими скучными седанами, а за их крутыми аутентичными тачками, сделанными для себя. Всегда хотел себе настоящую праворульную «Тойоту», и родители нам с братом сделал сюрприз — привезли из Москвы настоящий «Чайзер» 1987 года выпуска. Папа говорит, что это была сложная покупка — владелец вроде хотел ее продать, но в то же время ему жалко было расставаться.

— Она сразу была такой заряженной или вы своими руками все?

— Ее красили в сервисе в Москве, обрабатывали днище. Внутри там вообще все как было. Оригинальному двигателю идет 36-й год. Тюнингом я занимаюсь. Я сам очень люблю это занятие, еще приятно будет одному другу, если его упомяну (смеется). Будачев Ваня тоже увлекается тюнингом, и мы часто с ним общаемся и понимаем друг друга в этой тематике, но, конечно же, главными лицами являемся мы с братом — Давидом, все решения принимаем и обсуждаем вместе. Летом приезжал в специальное ателье, очень известное в Петербурге, там оценили. Кстати, в «Динамо» есть еще один любитель ретротачек — Лаксальт, у него целая коллекция то ли в Италии, то ли в Уругвае. Он тоже был в восторге от Лурджи.

— Почему Лурджа-то? Это что-то по-грузински?

— Это название машины, его придумала мама. Очень ей благодарен, потому что все эти российские названия я очень не люблю — «Стилек» там, «Жорик» и все такое. Мне нравится, что есть крутое название, которое понимают только свои. В прессе рассказывать не буду, пусть это останется в семье.

— Машина до сих пор в Петербурге?

— Нет, я заказал автовоз и перевез ее в Москву. Теперь стоит прямо на динамовской базе в гараже, в чехле, ждет теплого времени года. Зимой она не ездит, потому что очень низкая. Даже на выезде из гаража начинаются проблемы — я дощечки подставляю, чтобы днищем все не собрать.

— Говорят, вы на нее поставили выхлопную трубу в виде двух динамовских звезд. Правда?

— О, это смешная история. Еще до того как прийти в «Динамо», я заказал себе хромированные накладки на выхлоп в виде двух звезд. Заплатил деньги, изготавливал это дело парень в Тюмени. А потом выяснилось, что переезжаю в Москву. Когда она была уже на базе, я эти накладки установил. Парни смотрят: голубая машина, сзади две звезды. Потом переводят взгляд на эмблему «Динамо»: «Это что, какой-то косплей?» А на самом деле это босодзоку, японский стиль. У меня был выбор — делать одну большую звезду или две поменьше, с «Динамо» вообще никак не было связано.

ФУТБОЛ — В МОСКВЕ, УЧЕБА — В ПЕТЕРБУРГЕ

— Для 19-летнего футболиста у вас максимально насыщенная жизнь за пределами поля. Помимо русского, грузинского и английского вы еще и французский выучили, верно?

— Да, еще в детстве начал, потому что у меня была школа с углубленным изучением иностранных языков. Выбор у меня был между немецким и французским, и я выбрал второй. Кто бы знал, что так жизнь сложится (смеется). Французский — язык любви, очень красивый. Когда перешел в зенитовскую школу, там французского не было, поэтому продолжил с репетитором. Но это было все крайне тяжело совмещать с тренировками, я разрывался между футболом и учебой, поэтому на какой-то момент приостановил изучение языка. Фактически всю структуру я выучил, нужно было только наращивать словарный запас. Но в целом, я говорю на французском и понимаю, что мне говорят. Как-то даже пригодилось.

— Когда?

— Я был на сборах с зенитовской академией в Италии, и мы там пересеклись с бельгийским клубом, жили в одной гостинице. Едем в лифте, они давай меня обсуждать: «Ого, смотри, какой большой». А я понял, что-то им ответил, ну, мы и подружились. В команде потом все обалдели: мы где-то стоим, а к нам тренер бельгийцев подходит, начинает со мной общаться на французском. Сейчас знания остались, но не хватает практики. Я же учусь в университете, тренируюсь, играю, времени совершенно ни на что больше не хватает.

— В университете как-то экстерном все?

— Это сложный момент, потому что университет в Петербурге, а некоторые преподаватели принципиально требуют только личного присутствия при сдаче зачетов и экзаменов. Вуз не спортивный, никаких поощрений у меня нет. Когда дают подряд 2-3 дня отдыха, я улетаю, иду в университет и пытаюсь сдавать долги. Сейчас вот в отпуске прямо с 3 января поехал и начал решать свои проблемы.

— Вы же на психолога учитесь в неспортивном вузе. Это вообще как получилось?

— Мы как-то с родителями этот момент проговорили и вместе решили не бросать обучение ради футбола. Рассматривали два варианта — юриспруденция и психология. На юриста, мне кажется, учиться еще сложнее, а психология, она и в футболе, и в семье, и в жизни пригодится в любом случае. Мне это интересно. И я хочу доучиться, получить высшее образование. Причем не корочку университета, а именно образование. Полтора года еще осталось потерпеть, думаю, я выдержу.

— Хотя бы один ваш знакомый футболист так же заморачивается на учебе?

— Нет. Более того, все меня мучают: ты чего как все не пошел в «Лесгафта», чтобы легче было?

— Долгов много?

— Там же как: у тебя есть год, чтобы сдать то, что не сдал сразу. Вот этой зимой я сдавал за второй курс что-то, хотя уже учусь на третьем. Дотянул до последнего и сейчас в отпуске старался выправить ситуацию. Конечно, ощущение возможного отчисления неприятное, не хочется, чтобы за тобой висели долги. Но многие преподаватели меня понимают, идут навстречу, как-то крутимся.

— В будущем можете и по специальности пойти?

— Скорее нет, я для себя учусь. Я же говорил, знание психологии помогает в жизни во многом. И в футболе — особенно.