«Тренер мне доверяет, поэтому больше получается»

Константин Рауш — о работе в фан-шопе, рыбалке и любимых фильмах

Уроженец Томской области Константин Рауш десять лет отыграл в бундеслиге, а в прошлом году перешел в «Динамо», которому в последнее время активно помогает укреплять свои позиции в РПЛ. С передач Рауша забиты три из четырех голов бело-голубых под руководством Кирилла Новикова.

— Ваша результативность связана с изменением позиции? Раньше вы играли левым защитником, а при новом тренере действуете по всей бровке. 

— Может, дело и в позиции, но главное, что появилась уверенность. Я постоянно выхожу на поле и чувствую, что тренер мне доверяет. Ощущаю себя комфортно и на тренировках, и в играх. Поэтому больше получается. Мы очень хорошо готовимся к каждому сопернику, изучаем его, при этом не забываем про свои сильные качества. Выходим на поле и не боимся играть. 

— Чем новый тренер вас удивил?

— После первой тренировки он сказал, что хочет со мной пообщаться один на один. Знакомство с ним — самое позитивное событие за мои почти два года в «Динамо». Он очень открытый человек, и мы с первого дня общались так, будто давно друг друга знаем. Мы откровенно поговорили друг с другом, я услышал мотивирующие слова и сказал, что готов биться. С того момента я стал еще сильнее работать над собой и доказывать, какого уровня я игрок. 

— До «Динамо» вы работали в «Кельне» с Хансом-Петером Штегером, очень эмоциональным тренером. Чем он вам запомнился?

— Это один из лучших тренеров в моей футбольной карьере. И человек прекрасный, и профессионал. Веселый, позитивный. Он делал классную штуку — в выходные приглашал всех сотрудников клуба (работающих, например, в фан-шопе и маркетинге) в Вену на несколько дней. Снимал отель, устраивал тусовки — и все за свой счет. Это говорит о его характере — мало кто из тренеров так поступает. К тому же именно с ним «Кельн» вернулся в еврокубки, где не играл двадцать пять лет. На матчах в «Кельне» крутая атмосфера: стадион, вмещающий пятьдесят тысяч, заполняется на каждом матче. Будь арена вместительнее, могли бы продавать еще больше билетов, потому что в соседних городах — Дюссельдорфе, Леверкузене — тоже много фанатов «Кельна». 

— Ваша динамовская карьера началась в начале марта в Уфе. Было трудно?

— Через это нужно было пройти, привыкнуть. Было очень холодно, собралось всего несколько тысяч болельщиков, к тому же я впервые вышел на искусственное поле. Интересно, что когда я играл в Германии, друзья прикалывались: «Ты сибиряк, так что не должен бояться холода». А в России, наоборот, шутили, что я немец, не привыкший к русским морозам. Но не сказал бы, что я был не готов играть в минусовую температуру: футболист должен биться в любую погоду. 

— Из-за переезда в Россию в прошлом году вы остались без отпуска?

— Да, я уже начал играть в бундеслиге после зимней паузы, а после этого попал на сборы «Динамо». Перед чемпионатом мира снова были сборы, поэтому отдыхать было некогда. Возможно, из-за такой тяжелой нагрузки я и травмировал спину. 

— Как смотрели матчи сборной России на чемпионате мира?

— Все — по телевизору. Матч с Испанией — на отдыхе в Италии, с друзьями самых разных национальностей (но в тот момент они поддерживали Россию). Конечно, я болел за команду и за всю страну. Рад, что Россия сделала такой шаг вперед, но… мне было очень тяжело. Я сильно переживал и много думал, почему травма случилась именно в последний день сборов. Проблема была в том, что ни я, ни тренер, ни врачи накануне объявления состава не знали точно, сколько времени мне потребуется на лечение. Если бы речь шла о пяти-шести днях — ничего страшного, я бы не потерял много сил. А если две-три-четыре недели — тогда уже бессмысленно было меня брать. Поэтому я полностью понимаю решение тренера не включать меня в итоговую заявку [на чемпионат мира]. Он правильно поступил. 

— Родители и старший брат приезжают на ваши матчи в Москву?

— Конечно. После того как я уехал из Германии, у нас не получается проводить много времени вместе. Поэтому я вдвойне рад, если они выбираются поддержать меня в Москве. Это добавляет мне энергии. 

— Ваша семья до сих пор живет в доме, который вы строили вместе в саксонском городке Целле?

— Да-да, мы с братом тогда и правда помогали в строительстве: я поменьше, потому что был еще совсем маленьким. Моим родным комфортно в Германии, их все там устраивает — значит, и я доволен. 

— Ваш первый клуб «Лахендорф», где вы играли до двенадцати лет, что-то получил за вас?

— Когда я дебютировал в бундеслиге, моему первому клубу достались деньги от «Ганновера», на которые были куплены скамейки запасных и спортивные костюмы для молодых футболистов. А мой второй клуб, «Нинхаген», кроме денег, получил возможность проводить товарищеские матчи с «Ганновером». 

— В юниорской сборной Германии вы были левым защитником. Ближе к атаке вас перевел Мирко Сломка?

— Да, в «Ганновере». Но остальные тренеры по-разному видели меня на поле. Кто-то — только защитником. А потом все резко менялось, как, например, сейчас в «Динамо»), и другой тренер считал, что я больше подхожу атаке. Сам я только рад, что могу играть на разных позициях — это и мне помогает, и тренеру дает больше возможностей. 

— Победу над «Рубином» вы посвятили своему ганноверскому другу, экс-вратарю сборной Германии Роберту Энке, умершему десять лет назад. Каким поступком он больше всего поразил?

— Роберт — один из лучших людей, которых я встретил в жизни. Ему каждый человек был очень важен. Он каждого выслушивал, многим помогал, даже незнакомым, — такое редко бывает. Когда мы всей командой ходили обедать в ресторан, на улице постоянно сидел бедный дедушка, очень голодный. И Роберт всегда заказывал ему салат, утку и чай. 

— В бундеслиге вы забили тринадцать мячей. Какой из них самый важный?

— Думаю, в ворота «Баварии» — дальним ударом. Мы победили 3:1, а я еще и голевую передачу отдал — такое не каждый день случается. Это один из лучших моментов в моей карьере. 

— Стадион «Штутгарта», где вы играли после «Ганновера», находится недалеко от завода «Мерседес». Как это на вас сказывалось?

— Нас приглашали на экскурсии по заводу. Помню, я поразился: по телевизору болиды «Формулы-1» кажутся маленькими, а на самом деле они огромные. Однажды мы даже встречались с Льюисом Хэмилтоном. Было очень круто и интересно. 

— В Штутгарте вы ходили на концерт Фаррела Уильямса, в Гамбурге — на Usher’a. А в Москве?

— Я собирался на московский концерт Дженнифер Лопес, но не попал — мы поздно с игры вернулись. Если будет время, схожу и на какой-нибудь русский концерт, но важно, чтобы он заканчивался не слишком поздно и я мог выспаться перед тренировкой. Пока мне в Москве больше нравится ходить в кино. 

— На зарубежные фильмы?

— И на русские тоже, но американские все-таки больше нравятся. Мои любимые на все времена — «Гладиатор» и «Бэтмен».

— После переезда в Москву вы долго жили в отеле. Как сейчас?

— Я снимаю квартиру рядом с нашим новым стадионом. Живу там со своей девушкой, с которой познакомился в Москве. 

— Раньше вы часто рыбачили: и в Ганновере, и в родной Томской области, с братом и дедушкой. Как сейчас?

— Когда была хорошая погода, мы рыбачили недалеко от Новогорска с Антоном Сосниным, Женей Луценко, Ваней Темниковым и Вовой Рыковым. Они большие любители рыбалки. Там крутое место. Мы пожарили шашлык, посидели, пообщались, отдохнули. 

— Игру за «Ганновер» вы поначалу совмещали с работой в фан-шопе. Как ощущения?

— Я работал там, когда учился на продавца. Родители всегда говорили: «Если не получится с футболом, ты должен уметь что-то еще». Первое время в фан-шопе было очень интересно. Я уже играл за «Ганновер» в бундеслиге, поэтому фанатам было прикольно: вчера он выходил на поле, а сегодня стоит на кассе. Случалось даже, что у меня покупали майку с моей фамилией. Мне было семнадцать, и я кайфовал, правда, больше оттого, что играл в бундеслиге в таком возрасте. Сейчас это сплошь и рядом, а тогда было необычно: в семнадцать лет в Германии играли только Тони Кроос и я.

— С Андре Шюррле вы играли в юниорских сборных Германии. Он советовался с вами перед переходом в «Спартак»?

— И он, и Бенедикт Хеведес (перед переходом в «Локомотив») узнавали у меня о Москве. Про их клубы я особо много сказать не мог, а город описал как прекрасный (если бы еще не пробки). Шюррле говорил, что хочет попробовать себя в другой стране, и я посоветовал ему согласиться на переезд в Россию. К тому же у него русскоязычная жена. Мы с Андре уже поужинали пару раз в Москве. Ему здесь все нравится. 

— Как в Германии отнеслись к переезду в Россию Шюррле, Хеведеса и Филиппа?

— Многие люди там просто не знают правды или не понимают чего-то: думают, что людям, переезжающим из Германии в Россию, безразлична карьера на высоком уровне и они погнались в Москву только за деньгами. Это неправда, потому что я знаю, какие зарплаты в Германии и какие здесь. Правда в том, что в России сейчас сильный футбол, и с такими игроками он становится еще сильнее.