«Выводы о «Сьоне» сделаю через 10 лет, когда закончу карьеру. Сейчас я там, где хотел находиться».

Год назад Антон Миранчук решился на переезд в Европу. И в качестве варианта продолжения карьеры выбрал швейцарский «Сьон», который еще в сезоне-2022/23 вылетал из Суперлиги. За сезон он успел провести 25 матчей, забил 2 гола и отдал 3 результативные передачи. А уже в конце августа этого года Миранчук неожиданно переходит в «Динамо», несмотря на то что имел еще год контракта со швейцарской командой.

В интервью «СЭ» полузащитник Антон Миранчук объяснил причины своего выбора, а также рассказал о жизни в Швейцарии и любви к моде.

Когда переходил в «Сьон», не знал о вылете команды

— Почему ты решил вернуться? Что стало спусковым крючком, чтобы принять такое решение?

— У меня был еще год контракта, изначально я планировал его доработать. Но сыграл тот фактор, что Валерий Георгиевич [Карпин] возглавил «Динамо». Я понимаю, что с ним я могу стать лучше как футболист. Хочу постараться добиться результатов с новой командой.

— Перед возвращением у тебя был вариант только с «Динамо»?

— Я подписал контракт с «Динамо», говорить о другом не хочу.

— Как прошли первые дни после возвращения из Швейцарии?

— Еще не выдохнул, не пришел в себя. В России я всего неделю, но сразу три матча, сборная. Нужно подышать, неделя получилась насыщенной и скомканной. Скучал по стране, по речи, по родным. Сейчас я в том месте, где хотел находиться. Но пока я не готов подводить какие-то итоги своего отрезка в Швейцарии.

— Успел решить все бытовые вопросы?

— Их очень много, переезд забирает и время, и силы. Помогала семья, жена, родные — без этого никак. Мы всегда вместе, это поддерживает.

— Русская речь — главное, по чему ты соскучился?

— Одно из. Банальная вещь, но когда ты разговариваешь на родном языке... Например, после игры можно обсудить какие-то моменты, поделиться своими мыслями — это очень важно. А там ты находишься не в своей среде, люди могут не до конца тебя понять.

Человек умеет адаптироваться. Первое время было тяжело принять какие-то моменты, но проходит год — становится легче. Москва — мегаполис, а в Швейцарии, где я жил, маленький, хотя и уютный город.

— Можно сравнить с Подмосковьем?

— Нет, совершенно другое. В Монтре очень красивая набережная, детские площадки, но все размеренно и спокойно. У нас все-таки жизнь течет.

— Почему ты год назад выбрал «Сьон»?

— Не хочу снова открывать эту историю, разбирать. То, что случилось, уже произошло. Выводы я буду делать через 10 лет, когда закончу с футболом. Тогда я смогу себе ответить, правильно поступил или нет. Есть еще и моменты, которые я сейчас не хочу озвучивать.

— Когда ты ехал, ты расценивал это как трамплин для перехода в команду сильнее?

— Конечно, думал, что поеду в команду, где буду расцветать и прогрессировать, узнавать что-то новое. У меня были амбиции, давно хотелось что-то поменять. Получилось то, что получилось. Наверное, когда тебе 25, ты молод и без семьи, это одна история. Но у меня жена и дети — это совершенно другое. Влияет и языковой барьер. Только через год я начал понимать какие-то слова, раскрываться в общении с ребятами, полноценно адаптироваться. Мой совет — ехать, когда ты моложе. Хотя кто-то может поспорить и сказать про Арсена Захаряна. Сложно угадать, к чему это приведет.

— Если Дмитрий Баринов, которого связывают с возможным переходом в АЕК, обратится к тебе за советом по поводу возможного перехода, что ты ему ответишь?

— Перекидывались парой слов. Сказал ему так: нужно ехать в тот клуб, у которого есть задачи бороться за что-то. Когда я переходил в «Сьон», наверное, не до конца знал, что команда вылетала ранее, какие места занимала. И если ты едешь к своему тренеру, который тебя знает, если у этой команды большие задачи — почему нет?

— Можно говорить, что твой переезд в Швейцарию — это возможность сменить обстановку и просто пожить в другом мире?

— Есть жизнь и вне футбола, а это огромный фактор. Мы за год увидели столько красивых мест, озер, гор... Узнали другую культуру, хотя до этого я мало что знал о Швейцарии. В таких условиях ты развиваешься как личность, как человек.

— Сначала президент «Сьона» сравнивал тебя с Зиданом, а потом заявил, что ты не любил бегать. Почему так изменилось мнение?

— Он взрослый человек, у него свой клуб, он сам решает, что говорить. Не могу же я сказать ему: «Так не говорите, не надо». Но посмотрите на цифры моей беговой работы. Футбол сейчас везде заточен на физические данные, всем нужно бегать. Воспринял его слова со смешком.

— Еще во времена Юрия Семина на сборах вы часами бегали по полю без мяча.

— И сейчас тяжелые сборы, так везде! Слова президента «Сьона» не подкреплялись ничем. Во-первых, это не легкая атлетика. Во-вторых, надо знать, куда бежать. Но я абсолютно не хочу раскручивать эту тему — благодарен президенту, что мы сошлись, что я был в «Сьоне».

— Нет ощущения, что в тебе разочаровались?

— Не думаю. Изначально были громкие слова. Через время коммуникация с командой, с коллективом стала теплее, лучше.

— Что в Швейцарии тебе понравилось больше всего?

— Например, у нас были выезды на автобусе — постоянно смотрел на невероятно красивые места. Пейзажи, закаты, виды — это просто замечательно. Банально, но продукты и дороги там очень хорошие.

— Почувствовал, что Швейцария — дорогая страна?

— Платили большие деньги за жилье. Да даже в магазин сходить — уже немаленькая сумма. Знаю истории ребят, которые ездили через границу Франции или Италии, чтобы закупиться продуктами на неделю вперед: цены отличаются в два раза!

— Ты не катался?

— Нет, это слишком затратно по времени. Мы находили какие-то варианты, чтобы все купить в Швейцарии.

— Хоть раз ты столкнулся там с каким-то негативом из-за того, что ты россиянин?

— В быту никто же не знает, какой у тебя паспорт. Ты начинаешь говорить по-английски, там делают вид, что тебя не понимают, — это есть. Но с российским паспортом я нигде не испытывал проблем.

— «Сьон» столкнулся с критикой за то, что приехал в Санкт-Петербург.

— Местную прессу я не читал. Может, кто-то не был доволен, что в команде играет русский. Другие, возможно, были недовольны поездкой «Сьона» в Россию. Но то, как нас приняли в Санкт-Петербурге... Ребятам очень понравилось!

Выйти под флагом России — особенное ощущение

— Как оценишь соперников на сентябрьском сборе национальной команды?

— Отлично! С Катаром уже играли, они нам знакомы. Иордания впервые, но мы их разбираем, познакомимся. Будет интересно посмотреть и на свои силы, и на соперников. Всех приглашаем на матчи!

— Когда ты оказался в расширенном списке, появилось мнение, что это похоже на просмотр перед переходом в «Динамо», которое также тренирует Валерий Карпин. Читал про это?

— Не думал об этом. Валерий Георгиевич меня прекрасно знает и по играм за сборную, и в чемпионате. Эти истории между собой никак не связаны.

— Вызов до отстранения и сейчас — разные по ощущениям?

— Со временем привыкаешь ко всему. Сегодня такая ситуация, нужно подстраиваться. Завтра — другая, будем адаптироваться. Сборная России — та команда, куда всегда рад приезжать. Приятно увидеть ребят, тренерский штаб. Выйти под флагом России — это особенное ощущение. Причем неважно, официальный матч или товарищеский.

— Валерий Карпин в сборной России и в «Динамо» — это разные люди?

— Все понимают, что у него есть одна философия. Такая же была и в «Ростове». Оно и правильно, если все работает. Скажу, что это один и тот же человек.

«Локомотив» ничего не мог сделать, я хотел уехать

— Получал ли ты хейт от болельщиков «Локомотива» за переход в «Динамо»?

— Такого не было. Может, в очной игре почувствую. Но когда мы снимали анонс моего объявления в «Динамо», то еще и закинули респект в сторону «Локомотива», Юрия Семина. Очень благодарен «Локомотиву» за все. Всегда говорил, что хотел попробовать уехать, — что произошло, то моих рук дело.

— Было ли у тебя ощущение, что «Локомотив» тебя искренне хотел сохранить?

— Хороший вопрос... Думаю, что да, они хотели. Я могу заблуждаться, но по моим ощущениям — да.

— Когда ты получил предложение от «Локомотива» по новому контракту?

— Это все были разговоры. Бумаги какой-то я не видел. Может быть, если бы мы захотели, бумага была бы на следующий день. Но для меня тогда это были просто разговоры. И они начались тогда, когда у меня уже закончился контракт. Буквально за неделю до истечения. Точную дату не назову. Бумаг не видел.

— Но в любом случае вы обсуждали, что, возможно, ты продлишь контракт и останешься. В какой момент решил, что уйдешь?

— Я изначально говорил своему агенту, чтобы он нашел мне удобный клуб. В итоге так не получилось.

— А переговоры со «Сьоном» и с «Локо» шли параллельно?

— Нет, такого не было. «Сьон» был в конце самом. Контракт я подписал в сентябре.

— Ты уезжал из «Локомотива» в Швейцарию на зарплату сильно ниже...

— Не сильно. Но финансовый фактор роли не играл. Это все затянулось, потому что я думал, что для меня смогут найти что-то подходящее. Вот и все.

— Как тебе работалось с Михаилом Галактионовым?

— У меня были недопонимания с ним в самом начале, когда он только пришел. Он меня не понимал, я его не понимал. Но в конце моего последнего сезона в «Локо», на финальном отрезке, играл и чувствовал себя комфортно. Как будто он мне доверился и понял меня.

— Если сейчас к тебе «Локомотив» пришел бы...

— Да я не хочу об этом думать. Я подписал контракт с «Динамо» уже.

— Писали, что тебя предлагали даже «Спартаку».

— Клянусь, в принципе не читаю спортивные СМИ. Мама может что-то передать, бабушка позвонить, спросить. А я говорю: я не знаю, я просто не читаю. Не хочу в это погружаться. У меня есть мой не агент, а lawyer... Как это сказать?

— Адвокат или юрист.

— Да, адвокат, слава богу, не нужен мне (Миранчук трижды постучал по деревянной скамье, на которой сидел. — Прим. «СЭ»). От юриста я получаю информацию и стараюсь не распыляться. У меня есть другие дела. Например, семейные.

— Что мог прошлым летом сделать «Локомотив», чтобы ты остался?

— Честно, ничего — у меня было желание уехать. Благодарен «Локомотиву», потому что этот клуб меня воспитал. Он сделал меня тем, кем я являюсь по сей день.

— В очень давнем твоем интервью ты говорил, что даже если и уходить из «Локо», то непременно вернуться в него потом. Допускаешь, что еще вернешься?

— Да никто не знает, что будет завтра. Хотя даже не так... Сейчас исключать ничего нельзя. На данный момент стараюсь думать о сегодняшнем и завтрашнем дне, а сильно вперед я не заглядываю. Сегодня у меня контракт с «Динамо», и я нахожусь в расположении сборной. На данный момент я счастлив здесь.

— Какая была реакция у мамы, когда сказал, что возвращаешься?

— Спрашивала меня, как идут переговоры. Когда узнала, что я подписал контракт, она была очень рада, до слез. Для нее важно, чтобы ее дети были рядом, чтобы мы проводили время вместе.

— А с братом, до встречи в сборной, когда виделся последний раз? Как вообще его дела в США?

— Он скучает, конечно, по России. Мы сейчас с ним посчитали и поняли, что год не виделись! Это для нас очень много. Такого еще не было. Мы стабильно раз в полгода виделись, даже когда Леша в «Аталанте» играл. А сейчас — год... Жизнь как-то разлучила, и мы очень скучаем друг по другу. А так каждый день мы созваниваемся.

Когда хорошо одеваешься, тебя это вдохновляет, чувствуешь себя увереннее

— Чорлука говорил, что вы с братом вечно как рэперы одеваетесь. Откуда у вас появилась любовь к этому?

— Когда только приехали в Москву, слушали русский рэп, а потом начали слушать американский. И постепенно начали вовлекаться в эту культуру. А она в тебе откликается.

— Вы с братом встретились в сборной, сделали фото — все в Balenciaga.

— Не полностью! Наоборот, стараемся попроще: худи, штаны. Носим то, что нравится. Когда ты хорошо одеваешься, тебя это вдохновляет и чувствуешь себя по-другому — увереннее.

— Что сейчас самое дорогое в гардеробе?

— Думаю, джинсы Chrome Hearts. Если честно, не помню, что самое дорогое. Но пускай будет Chrome.

— Какая максимальная психологическая планка? За сколько готов купить вещь?

— Ох... Это от настроения зависит. Иногда плюнул и купил что-то, а иногда не станешь.

— Кроссовки дороже какой суммы ты не купишь?

— Сейчас такой любви к кроссовкам нет, какая раньше была. Если обувь и покупаю, то скорее более классическую, повседневную.

— А у супруги тоже увлечение одеждой есть?

— Поменьше. Все-таки мне больше нравится все это.

— Она не говорила, что пора закончить тебе закупаться?

— Она мне недавно сказала то, что меня удивило: «А ты считаешь, что эта кофта к этим штанам подходит?» Я говорю: «Извини меня, что?» В общем, она меня иногда поправляет.

— Ты следишь сейчас за американской музыкой? Или уже неинтересно?

— Конечно, за теми, кто подходит тебе по настроению и вайбу. Новую музыку для себя тоже открываю. В Швейцарии мне вообще понравилось кантри... Морган Уоллен. Очень классный альбом у него вышел. Стараюсь вообще искать для себя что-то новое, но рэп со мной всегда остается.

— Топ-3 лучших американских рэперов прямо сейчас?

— Offset, Gunna, Future.

— У тебя был «Роллс-Ройс», который ты продал. А нужен он тебе был вообще?

— Я считаю, что это была одна из самых лучших машин, которую удавалось водить. Но тогда было другое время. Ты выиграл чемпионство, поехал на чемпионат мира... А сейчас уже семья. Смотришь, чтобы машина комфортной была. Просто все поменялось. Но я считаю, что это была одна из лучших по вождению, комфорту и дизайну машин.

— Насколько сильно тебя семья вообще приземлила?

— Естественно, это отражается. Но я бы не сказал, что ушел в крайность. С появлением семьи ты просто больше не принадлежишь себе, а берешь ответственность за другого человека.

— У тебя в Швейцарии родилась дочь. У нее есть какие-то привилегии по гражданству?

— Нет. Швейцарцы очень строгие в этом плане. Да мы и не рассчитывали.

— Давай закончим тему моды вопросом о том, кто, помимо тебя, самый стильный игрок РПЛ?

— Назову Мостового Андрюху.

— Кто из вас самый стильный?

— Да вы чего? Чего сравниваете?! Андрюх, я тебя выделяю, но все-таки до меня тебе далеко еще. Я шучу, конечно! Но если выбирать из нас, то я выбираю себя.